— Цвет волос?

— Блондин.

— Коротко подстрижены?

— Средней длины.

— Глаза?

— Да.

— Что «да»?

— Глаза были.

— Мисс Томас!

— Хорошо, хорошо.

— Я серьезно.

— Голубые. Необычный сероватый оттенок.

— Возраст?

— Около сорока.

— Что-нибудь еще?

— Например?

— Вы отметили его голос?

— Да. Низкий. Грубый. Хриплый.

— Хорошо. — Лейтенант едва покачивался взад-вперед, довольный собой. — Мы получили хорошее описание насильника. А теперь опишите Бруно Фрая. Для меня.

— Я только что...

— Нет-нет. Мы думаем, вы не знаете того, кто на вас напал. Вы описали насильника, человека без имени. А теперь опишите Бруно Фрая.

Хилари повернулась к Тони.

— Это обязательно? — спросила она в отчаянии.

— Фрэнк, можно побыстрее? — спросил Клеменса.

— Это она тянет время. Я делаю свое дело, — сказал лейтенант Говард.

Хилари почувствовала, что, если бы не лейтенант Клеменса, Говард силой вытряс бы из нее информацию, не важно, правдивую или ложную.

— Мисс Томас, если вы будете отвечать конкретно на мои вопросы, мы закончим через несколько минут. Итак, опишите, пожалуйста, Бруно Фрая.

— Выше шести футов, крупный, атлетического сложения, блондин, серо-голубые глаза, около сорока лет, особых примет нет, низкий хриплый голос.

Фрэнк Говард недружелюбно улыбался.

— Ваши описания насильника и Бруно Фрая совпадают. Ни малейшей разницы. И, конечно, вы утверждаете, что преступник и Бруно Фрай — одно лицо.

Было что-то странное в его манере задавать вопросы. Несомненно, Говард на что-то намекал.

— Не передумали? — спросил Говард. — Не мог ли это оказаться человек, очень похожий на Бруно Фрая?

— Что я, дура? Это был он.

— Никакого несходства не заметили? Ничего?

— Нет.

— Что-нибудь в линии носа или подбородка?

— Нет.

— Вы уверены, что у преступника такие же волосы, щеки?

— Да.

— И вы в этом совершенно уверены?

— Да.

— Вы присягнете об этом на суде?

— Да, да, да! — повторяла Хилари.

— Боюсь, если вы будете так утверждать на суде, вас посадят в тюрьму. За лжесвидетельство.

— Что? Что вы хотите сказать?

Говард ухмыльнулся.

— Я хочу сказать, что вы лжете.

Хилари поразила резкость и наглость обвинения. Она не нашлась, что ответить.

— Вы лжете, мисс Томас.

Лейтенант Клеменса поднялся.

— Пока она беседовала с репортерами и позировала перед камерами, мне сообщили из участка о звонке шерифа из Напа Каунти. Шериф побывал у Бруно Фрая, и знаете, что выяснил? Мистер Бруно Фрай не ездил в Лос-Анджелес. Он все это время оставался дома.

— Невероятно! — воскликнула Хилари, вскочив с тахты.

— Подождите, мисс Томас. Фрай сказал шерифу, что собирался отправиться сегодня в Лос-Анджелес отдохнуть на неделю. Но его задержала работа, и теперь он занят делами.

— Шериф ошибся, — сказала Хилари. — Не может быть, чтобы он видел Бруно Фрая.

— Вы хотите сказать, что шериф лжет? — спросил лейтенант Говард.

— Он... он, должно быть, говорил с кем-то, кто выдает себя за Бруно Фрая, — безнадежно добавила она.

— Нет. Шериф разговаривал лично с Фраем.

— Он, действительно, видел его? — продолжала допытываться Хилари. — Или разговаривал по телефону?

— Не знаю, — ответил Говард, — Но вспомните, вы сказали, что у Фрая низкий хриплый голос. Вы думаете, его легко имитировать, даже по телефону?

— Если шериф знает Фрая плохо, то мог не заметить подвоха.

— У него небольшой участок. Такого человека, как Бруно Фрай, знают все. Шериф знаком с ним более двадцати лет.

Лейтенанту Энтони Клеменса было тяжело слушать. Хилари мучилась, она знала, что Тони ей поверил, а теперь в его глазах появился знак вопроса.

Хилари подошла к зарешеченному окну и выглянула в сад, немного успокоившись, она повернулась к ним. Она заговорила, обращаясь к Говарду, делая ударения на каждом слове:

— Бруно... Фрай... был... здесь. А перевернутая тахта? Обломки фарфора — я разбила о него статуэтку. Пули? Брошенные обломки ножа? Порванное платье?

— Все можно инсценировать, — ответил Говард. — Вы могли подстроить все сами.

— Но это чудовищно!

Клеменса сказал:

— Мисс Томас, может, это был, действительно, кто-нибудь, похожий на Бруно Фрая?

— Это был Фрай. Фрай, и никто другой, — непреклонно повторяла она. — Я ничего не придумала. Я не переворачивала диван и не рвала на себе одежды. Упаси меня Бог, что я ненормальная, что ли? К чему мне устраивать цирк?

— Я, кажется, знаю, — добавил Говард. — Вы давно знакомы с Бруно Фраем?

— Я же сказала. Впервые я увидела его три недели назад.

— Вы уже много наговорили, что оказалось неправдой. Поэтому я полагаю, что вы знакомы с ним давно, между вами была связь.

— Нет!

— И он бросил вас. Не знаю что, там случилось. Поэтому вы ездили на его виноградники не за материалом для нового фильма.

— Неправда!

— Но он вас прогнал. Вы узнали, что он отправляется отдыхать в Лос-Анджелес. Вы решили поехать с ним. Зная, что свидетелей не будет в этот вечер, вы задумали обвинить его в изнасиловании.

— Черт побери, как отвратительно!

— Результат получился обратный, — сказал Говард, — у Фрая изменились планы. Он даже не поехал в Лос-Анджелес. Теперь вы уличены во лжи. Смотрите, мисс Томас, вы сами загнали себя в угол. Вот факты. Вы говорите, сейчас здесь был Фрай. А шериф сообщил, что всего полчаса назад беседовал с Фраем в его доме. До Санта-Хелены пятьсот миль. Он просто не смог бы переместится так быстро из одного места в другое. Он также не мог раздвоиться, ибо, как известно, это противоречит законам природы.

Лейтенант Клеменса обратился к Говарду:

— Фрэнк, можно мне поговорить с мисс Томас?

— О чем говорить? Все и так ясно. — Говард ткнул пальцем в сторону Хилари. — Вам еще чертовски повезло, мисс Томас. Если бы Фрай заявил в суд, вас бы обвинили в лжесвидетельстве. Вам повезло, что мы не имеем прав наказать за ложный вызов. И еще: если Бруно Фрай захочет возбудить дело, я с удовольствием дам показания. Он отвернулся и направился к двери.